Закат [СИ] - Колесниченко К. В. (е книги TXT) 📗
— Мы в городе. — наконец сказала моя любовь.
Не успел я ответить, как снаружи прозвучали голоса людей.
— Выйдете наружу. — голос у человека звучал уверено, но в то же время с дружеской каплей, без намека на агрессию.
Две пары глаз уставились прямо на меня. Целитель было заикнулся, что именно он должен выйти, но Александра посмотрела на него так хмуро, что он тут же замолчал. Что ж мне не в первой, вести переговоры я худо-бедно научился.
— Я быстро.
Моя любовь лишь кивнула, ничего не сказав в ответ. Стараясь, чтобы целитель не заметил, она положила кисть руки на твердую рукоять узкого кинжала, на миг ее глаза блеснули кровавым закатом, если с той стороны враги, она не станет вести с ними переговоры.
Снаружи карета обзавелась большими, мешковидными кусками тумана, словно проезжая через густой кисель, на ручках дверей, рейках окон и других угловых конструкциях висели длинные хлопья тумана. Некоторые из них падали на каменную дорогу и медленно расплывались в стороны. Холодная влага сотнями каплей покрывала всю карету, кроме стекол, прозрачные стены остались нетронутыми.
— Предъявите пропуск. — Я повернулся на голос и тут же замер.
На меня смотрел доспех.
Цельный без единого незащищенного места на теле, он был начищен до блеска и отражал горящие вдоль дороги фонари. Металлические пластины защищали все до чего мог дотянутся вражеский меч или кинжал, а места куда не мог дотянутся сам доспех, были прикрыты одетой под него кольчугой, такой же чистой и блестящей. Даже шлем был сплошным, без заклепок и ремешком с буквой Т на лицевой стороне, в узких прорезях я не мог различить даже глаз, лишь сплошная темнота, скрывающая лицо и мысли рыцаря. На плечах были небольшие, острые выступы обезглаливателей, казалось у доспеха за спиной находятся сложенные крылья, и он в любой момент расправит их в стороны. Металлические рукавицы, наколенники и набедренные пластины, все было подогнано под размер человека и казалось, что он вместе с ними и родился на столько природно они смотрелись.
На блестящем нагруднике, в области сердца была нарисована толстая, красная полоса, находящейся в середине гравированного плетения, которое узором уходило за спину.
Гвардия Красной Палаты.
— Предъявите свой пропуск. — повторил вопрос стражник. Дружелюбия в его голосе не убавилось, но вместе с тем, там появилось нетерпение.
Хотя он больше ничего не сказал и не сделал не единого движения, после повторения приказа, из темноты, с реденькими полосами света, вышел еще один доспех. Как точная копия первого, он ничем не отличался, лишь полоса на груди у него была под трема красными звездами, а окружающий рисунок был более затейливый и сложный.
Я понятия не имел про какой попуск он говорит, у нас были с собой сопроводительные бумаги и подписанные чиновниками бланки, но они предназначались для таких же самых, черствых как и их табуреты чиновников. Про дежуривших при въезде красногвардейцах мне некто не говорил.
Но раз Монета провела нас через закрытые ворота, значит, это она во всем виновна. Я протянул первому стражнику маленькую кругляку.
Гвардеец взял Монета, сжал в вытянутой руке и произнес несколько слов. Металлические пальцы могли удержать любую руку и направленную против владельца силу, но воздух и свет им был не подвластен. Вокруг кисти гвардейца образовался маленький, красный огонь, жилистой струей словно дракон, он пробивался в щели между пальцами и вылетал на волю, вновь быстрое падение и столь же быстрый взлет. Огонь прожигал кисть гвардейца раз девять не меньше, и казалось последний не испытывает по этому поводу никакого дискомфорта. Наконец гравировка на правой стороне груди Гвардейца засветилась золотым светом, в окружающей полутемноте стали четко видны ее длинные, переплетающиеся между собой линии. Огонь взлетел вверх и растворился в воздухе, где-то на уровне лица солдата.
К запаху утренней прохлады прибавился едва ощутимый вкус ранней росы. Мягкий и мокрый, он приятно щекотал нос. Если бы я не был магом воды, то думаю вряд ли бы смог ощутить эту еле заметную перемену.
Проведя над монетой не понятные мне манипуляции, он вернул ее обратно.
— Ваш пропуск подтвержден. Вы приехали одни?
— Нет нас трое. — Возничего я не считал, слуги и помощники не входят в число объявляемых гостей.
— Все прибыли по приглашению?
— Да.
— Хорошо, — голос звучал все также глухо и ровно как и раньше — вы можете быть свободны.
Его напарник развернулся и зашагал обратно в ночь, не смотря на обитые металлическими набойника сапоги, ступал он тихо, слышался лишь легкий шорох, как от наждачной бумаги.
— Разве мы не опоздали? — этот вопрос интересовал мне с того самого момента, как мы остановились перед закрытыми воротами Городка.
Гвардеец уже развернувшийся чтобы уйти, повернулся обратно. По доспеху пролетела полоса отраженного света.
— Нет. Пройдемте за мной.
— Ворота Городка закрываются каждый год в одно и тоже самое число. — объяснил он. — И не открываются до третьего числа первого месяца зимы. Таковы традиции и так записано в анналах Академии. Но занятия начнутся лишь через два дня.
Мы подошли к двухэтажному дому и остановились возле дверей. По бокам деревянной рамы в железных петлях, горели два, отдающих красноватым светом факела. Гвардеец открыл дверь и просунув голову в внутрь помещения, громко крикнул.
— Льюс! Подойди к выходу. — закрыв дверь красногвардеец пояснил. — Льюис все вам объяснит.
Рыцарь направился обратно и через пару секунд скрылся в темноте и тумане. Со своего места я мог видеть нашу карету, она одиноко стояла посреди небольшого перекрестка и наполовину пяталась в ночных тенях.
Дверь передо мной открылась и на улицу вышел худой мужчина с большими очками на носу. Я посторонился давая ему место. В руках он держал несколько папок с вылезающими листами.
— Меня зовут Льис Мальтрот, я старший писарь. — Голос у него был сухой, выветренный временем, но очень четкий и хорошо поставленный, городским чиновникам часто приходиться делать рапорты по окончанию рабочих кварталов и не редко зачитывать их результаты вслух. Льс лсегка щурился, даже света факелов ему было много, как и всякий писарь он привык к маленькому огарку свечи освещающему лишь пергамент и перо в руке. Одет он был лишь в легкий плащ, поверх тонкой кофты- Вот все необходимые документы.
Он протянул мне три папки перевязанные толстой полосой кожи.
— Свод законов Городка, карта и остальное, что может вам понадобиться во время учебы, советую ознакомиться. Сможете избежать многих проблем. — освободив руки Льюис спрятал руки в карманах, что поделать не любят чиновники свежего воздуха, здоровый образ жизни законом не предусмотрен.
— Были инциденты?
— Несколько недоразумений, — ответил он, мне показалось, что это не вся история, а лишь маленькая ее часть. — не более, обычное дело для любого города.
Я не стал заострять на этом внимание, местные новости можно узнать и потом, сейчас меня интересовала другое. Перебросив папки под мышку, я спросил.
— Как мы попали в Город? Я думал ворота закрываются на совсем.
Пожевав немного губами Льюис сказал.
— Так записано в древних анналах. Но это очень практично, не все могут с точностью до дня распланировать свою время и предугадать погоду. Иногда есть нужда выйти из Городка и много разных случаев, не записанных в анналах. Поэтому, каждый житель Городка имеет при себе пропуск, обычно он делается в виде кольца и носиться на указательном пальце левой руки. Пропуск позволяет проходить сквозь ворота в любое время, стоит лишь сделать записать у караульных постов. Пропуск закреплен за определенным человеком и не может работать у другого владельца, всем поступающим вместе с письмом о зачислении, в конверте высылается Пропуск.
Очень удобно придумано, плохо, что в других городах Рилиона нельзя так сделать, подобная магия требует колоссальных затратов силы, а где ее может быть больше чем в Академии.
